«Мы не позволили им прорваться в направлении Курской АЭС»

Дмитрий Корнеев                                                                                                             Фото: ИЗВЕСТИЯ/Татьяна Улемская

За плечами подполковника Михаила Марцева — путь от комвзвода до командира батальона морской пехоты, бои за Мариуполь и Угледар и высшая награда страны. Ныне слушатель Общевойсковой академии Вооруженных сил РФ Михаил Марцев рассказал «Известиям» о своем боевом пути, тактических решениях, которые спасали жизни, и о том, как его бойцам удалось предотвратить прорыв врага к Курской АЭС.

Цена боевого опыта

Михаил Марцев родился в Чебоксарах, однако его детство и юность прошли в Татарстане. После окончания школы он поступил в Казанское высшее военное командное училище, а в 2007 году продолжил обучение в Дальневосточном высшем военном командном училище. После выпуска лейтенант получил назначение в 810-ю отдельную гвардейскую бригаду морской пехоты, где он прошел путь от комвзвода до командира батальона. В феврале 2022 года офицер в этой должности прибыл в зону специальной военной операции.

— Мы зашли туда с самого начала боевых действий. Дойдя до Мариуполя, приступили к освобождению города, — вспоминает Михаил.

Рассказывая о подробностях первого боя, офицер отмечает, что тогда противник только начинал использовать беспилотники. Так один из бойцов заметил, как разведывательный коптер кружил над ними. Покружил и улетел. Через некоторое время по ним открыли минометный огонь.

По приказу Михаила Марцева, подразделение совершило резкий рывок вперед на сто метров.

— Таким образом, удалось избежать потерь. Этим маневром мы постепенно приблизились к городу. В один момент перед нами оказался железобетонный забор. Обходить его было нерационально. Пришлось отдать команду одному из БТРов проделать в нем проход. Сделав его, мы овладели первым зданием. Оно было небольшим, двухэтажным, но всё же первым, — отмечает комбат.

Штурм Мариуполя

Начались затяжные бои. Противник вел по морпехам снайперский огонь из ближайших девятиэтажных домов.

— Это были боевики из националистического батальона «Азов» (организация, запрещенная в России) и 36-й бригады морской пехоты ВСУ. Однако для нас это не стало серьезной проблемой. Постепенно мы подошли к центру города, где пришлось перегруппироваться и выйти к заводу «Ильича», который позже начали штурмовать. Со временем противника оттуда выбили, а в плен взяли около 1600 боевиков ВСУ, — вспоминает Михаил.

Следующей целью стал завод «Азовсталь».

— Было, сами понимаете, непросто. Враг там серьезно засел и укрепился. Совместно с другими подразделениями пришлось проявить смекалку и использовать разного рода хитрости, чтобы минимизировать потери среди нашего личного состава. Нам это удалось сделать успешно. Я видел, как бандеровцы выходили с территории завода. Складывали оружие, мы их досматривали, — говорит офицер.

Будни спецоперации

После освобождения Мариуполя батальон морпехов под командованием Марцева отправился штурмовать поселок Новомихайловка.

— Нам оставалось буквально 50 м до населенного пункта, когда я понял, что противник пытается затащить нас в капкан. Так была построена их оборона. Я отвел батальон, и, тщательно обдумав все дальнейшие действия, на следующий день приступили к штурму поселка. В итоге населенный пункт мы взяли с минимальными потерями, — подчеркивает комбат.

Следующей задачей стал штурм Угледара.

— По пути участвовали в боях за село Никольское. В большом монастыре, расположенном в поселке, долгое время прятались около двухсот гражданских лиц разного возраста. Мы их освободили и вывели в безопасное место, — вспоминает Михаил Марцев, уточняя, что после успешного взятия Угледара батальон, в составе бригады, был переброшен на Херсонское направление, где оборонял город Энергодар.

Героический бой и зверства противника

Когда ВСУ вторглись в Курскую область, подразделение Марцева оперативно перебросили туда.

— С Авдеевского направления мы совершили марш общей протяженностью около 1200 км в течение одного дня. Это очень серьезная задача. Когда заняли свой рубеж обороны, я получил приказ отразить атаку превосходящих сил неприятеля. У них было несколько колонн бронетехники, в том числе танки, БМП и БТР, — отмечает командир.

Первые боевые эпизоды там произошли, когда диверсионно-разведывательная группа врага, передвигаясь на бронемашине «Козак», вышла на фланг обороны батальона.

— Но они быстро наткнулись на наши огневые засады и были уничтожены. Аналогичный бой произошел на другом фланге нашей обороны. Это была их разведка боем. Затем на нас стали наступать основные силы врага. Ощущение было, что они совершенно не ожидали встретить такое сопротивление. Спустя два часа ожесточенного боя натиск неприятеля стих. В течение двух последующих дней они предпринимали слабые попытки атаковать нас. Но мы, отразив все эти вылазки, сами перешли в наступление, результатом которого стало освобождение двух населенных пунктов. Тогда взяли в плен десять человек, захватили немалое количество бронетехники, — рассказывает Михаил.

Позже выяснилось, что задачей ВСУ на этом направлении был прорыв рубежа обороны батальона и выход к Курской АЭС.

— Получается, что мы не позволили им этого сделать, — подчеркивает офицер.

В освобожденных поселках, вспоминает он, столкнулся с тем, чего раньше ему встречать не приходилось.

— Зайдя в подвал одного из домов, мы увидели чудовищную картину. Там находился привязанный к кровати изуродованный труп молодой девушки. Было очевидно, что ее насиловали и издевались над ней. Для нас стало понятно, против кого мы воюем. Это нелюди. Из радиоперехватов мы слышали приказы их командиров личному составу: мирных людей в плен не брать, перед казнью провести допрос, предварительно прострелив колени, или приказывали отрезать конечности, — с комом в горле вспоминает Михаил.

Он обращает внимание на то, что всё это видели и слышали его подчиненные.

— В дальнейшем мы брали в плен военнослужащих неприятеля, но я всем своим ребятам говорил, что мы не должны уподобляться этим негодяям и должны поступать со всеми так, как того требуют нормы международного права. И просто по-человечески, — подчеркивает офицер.

Семья и «Золотая Звезда»

В 2022 году, когда Михаил отправлялся на спецоперацию, в его семье родилась дочь.

— Когда я уезжал на фронт, мысли о том, что могу не вернуться, конечно, были. Психологически было тяжело. Потом на моих глазах погибали товарищи и подчиненные. И это тоже серьезное моральное испытание. К счастью, я уцелел и смог вернуться к семье, — говорит офицер.

Сейчас он завершает обучение на командном факультете военной академии, и вероятность возвращения в зону проведения СВО, безусловно, велика.

— Я получил обширные знания в работе органов военного управления. Поэтому мой универсальный опыт, конечно, пригодится на фронте. Семья поддерживает меня, поэтому, если потребуется вновь отправиться на фронт, значит, так и будет, — объясняет Марцев, попутно вспоминая о том, как узнал о своей будущей награде.

— В один из дней, рано утром, у меня запросили личные данные. Я был несколько удивлен, поскольку вся моя информация руководству и так была известна. Но мне разъяснили, что меня хотят представить к званию «Герой России». Честно говоря, я был очень сильно удивлен. Через две недели вызвали в Москву, где министр обороны в Национальном центре управления вручил мне и другим офицерам «Золотые Звезды». Я, конечно, волновался. Событие не рядовое. Скорее всего, единственное такое в жизни и чрезвычайно ответственное. Тем более что я никогда не думал об этом. Не ставил перед собой цель — стать Героем России. Так распорядилась судьба и жизнь. Такое время — горячее, — заключил Михаил.

История Героя России: Мариуполь, Азовсталь, Угледар, Курская АЭС